 |
| Убочная грэбля |
Ад нейкага часу гарадэнцы не
даюць абшарніку Аляксандру
Скірмунту супакою,
возячы гаршкі праз Калоднае. Скірмунт загадвае сялянам забіраць гарадэнскае сена з сенажацяў у Стыкаве, забараняе мяшчанам ездзіць у Пінск праз Калоднае, ягоны брат Адам Скірмунт адбірае гаршкі за праезд праз Вітчаўку ў Сернікі. Пасля шматлікіх скаргаў у
Пінск і Менск (11 штук толькі на працягу 1824–1833!), пасля ціску
грамадзянскага губернатара на Скірмунтаў у лютым 1833 у прысутнасці Пінскага
земскага суда было заключанае міравое прашэнне з суседскімі абшарнікамі. Адным
з пунктаў прашэння была пабудова гарадэнцамі новае грэблі ў аб’езд двара
Калоднага. Але ўжо ў траўні 1834 у старасты Кірылы Белавуса здымаюць колы пры праездзе Калоднага, сам
ён уцякае вярхом на кані.
Гарадэнцы сваім коштам насыпаюць грэблю ў аб’езд фальварка Калоднага, але Скірмунт лічыць, што
гарадэнцы псуюць ягоныя землі і тамы (дамбы) каля новае грэблі коламі, крадуць
прыдарожнае сена, вінаватыя ў пажарах. З гэтае прычыны ён пазабіваў палі ў
новую грэблю, адрэзаўшы Гарадную ад Пінска. Нарэшце, у
лістападзе 1835 у Пінскім земскім судзе Гарадная выйграе
працэс супраць Скірмунта.
1835 года ноября 26 дня по указу
его императорского величества Пинский уездный суд обще с депутатами здешнего
городового магистрата, слушав дело, поступившее при рапорте пинского земского исправника
от 6 мая настоящего года, о неустойке помещиком и б. предводителем дворянства и
кавалером Александром Скирмунтом
заключенной помежду им а мещанами городенскими мировой сделки, по которому значит:
городенские мещане
поданными в Пинский земский суд и к его превосходительству г. минскому
гражданскому губернатору и кавалеру прошениями 12, 26 и 27 числа мая, ноября 18
1824, октября 15 1825, июля 27 1831, июля 7 и ноября 21 1832,
февраля 22, 23 и 24 числ 1833 годов,
изъяснили:
что Пинского уезда
помещики и бывшие предводители дворянства Адам и Александр Скирмунты, а также Франц Солтан, желая распространить границы
имений своих, отвечно принадлежавшие к местечку Городной урочища Застинки и Стыкаву забирают насильным образом, присваивают земли, чрез публичный
тракт ведущий с Городной в Пинск
воспрещают проезда, а кроме сего помещик Адам
Скирмунт от проезжающих чрез имение его Витчовку городенских мещан с горщками под видом мыта забрал таковых
1740 штук, о чем всем просили Пинского земского суда производить следствие,
заграбленные насильным образом урочища к местечку Городной возвратить, за
всякую сотню забранных горщков по десять рублей с помещика Адама Скирмунта
взыскать, спокойное владение урочищ мещанами восстановить, и с виновными поступить
по законам. Вследствие таковых прошений, как равно предписаний Его превосходительства
минского г-на гражданского губернатора и кавалера, Пинский земский суд обще с
уездным стряпчим, сьехав в комплекте на место в местечко Городну и по
вытребовании объяснений от некоторых лиц, когда к дальнейшему производству приступил,
то помещики Адам и Александр Скирмунты равномерно Франц Солтан поданными в оный
суд 28 февраля 1833 года прошениями примирились
с городенскими мещанами в следующем, а именно:
1-й Адам Скирмунт:
что одним только
мещанам городенским вольно будет проезжать всегда по дорогам и греблям вновь
построенным чрез имение Витчовку в Серники
без всякой уплаты, что прочим проезжающим не будет правилом.
2-е: побор из горщков, мещанами
провозимых чрез имение его Скирмунта, навсегда уничтожается.
3-е: от него же г. Скирмунта
будет подтверждено его крестьянам, дабы городенским мещанам никаких обид не
было причиняемо, всякая же обида за уведомлением о том Економии примерно
наказана будет с вознаграждением обиженного, что все и мещане исполнять должны.
4-е: что владение грунтов, лесов
и сенокосов остается в таком положении, в каком до начатия сего процесса существовало.
5-е: все претензии к мещанам о
вознаграждение помещика Адама Скирмунта за починку дорог и гребель навсегда уничтожаются.
6-е: что некоторые малозначущие
грабежи, не возвращенные мещанам тотчас, по заключении сей сделки отданы
будуть.
7-е: что г. предводитель
дворянства Пинского уезда Адам Скирмунт все претензии, к мещанам относительно
причиненных порубок лесов и нарушений границ простираемые, вовсе уничтожаются.
8-е: что хотя стороны остаются
каждая при своих владениях, но как процесс о принадлежности спорного урочища Межигорья находится под рассмотрением межевого суда, то до окончания
оного в том же суде или миролюбывым способом взаимное оным владение по-прежнему
предоставляется.
 |
| Магіла Аляксандра Скірмунта (1793-1845) у Радчыцку. Фота © К. Шастоўскі |
2-й Александр Скирмунт:
что он вместо
проезда чрез двор его Колодне
дозволяет мещанам проложить убочный тракт возле Колодного по левой стороне, от
Мороченской гребли
чрез урочище Письмень, на Малый Шишов, Больший Шишов, на Вечоркову
Граду, Манёву Ниву до тракту с
Колодного ведущего, построить на оной же гребли и мосты и удерживать оные
собственным мещан коштом, для себя и вообще для всех проезжающих без нарушения
его вотчинного владения.
В урочище Стыкаве, в месте назначенном мещанам,
по плану 1803 года Компромиссарским судом, подписанному. Естьли бы при вымерении
не более открилось над то чем должны мещане владеть вообще с спорным всего на сем уволок
болота на сенокос удобного, то до девяти уволок объязался г. Александр Скирмунт
отдать оным же городняном, начиная линею от давной уживальности, то есть: от Годебского Гая, по закло Демьянного озера простою чертою, от Раскосов Городенских, наддает с своей
стороны уволок две, с одною спорною, и таковое количество сего болота посредством
землемера вымерить и ограничить коштом обеих сторон определено.
Особенно всякий
проезд чрез имении г. Александра Скирмунта остается впредь без всякой уплаты и
побора, кроме же сего, при возврате забранных волов, тот же г. Александр Скирмунт
обещался приказать своим крестьянам, дабы мещанам никаких обид не было причиняемо,
но паче милостивое взаимное обхождение сохранялось.
Мещане же
собственно таковым благородным с ними
поступком удостоверившись, что при содержании новопроложится имеющей возле
Колодного дороги никто их них и всего общества до земли и уживальностей г.
Александра Скирмунта вдиратся не будет, а почитая соседственное спокойствие
всякое доброе с взаимною пользою обхождение устроенные мосты и гребли в добром
состоянии вольными для г. Александра Скимунтта и его крестьян предоставили. В
прочем заключили таковую кондицию: что есть ли в протечении одного года
вышеозначенного тракта возле Колодного не проложать и удерживать оного во всей
аккуратности не будеть, тогда тракт чрез фольварк Колодне им временно для
проезда дозволенный, будеть навсегда уже воспрещен – прочие же претензии, какие в сем деле
он г. Скирмунт к городенским мещанам и мещане к г. Скирмунту простирали,
навсегда уничтожили и
3-й бывший председатель Пинского
межевого суда Франц Солтан, что
пахотную землю до сих пор мещанами владеемую, в урочищу Залесью или Бродах
состоящую, а им Солтаном для поверки поморгованную оставляеть до времени
рассмотрения в подлежащем присудственном месте или окончание миролюбием во
владении мещан городенских. А взаимно мещане, удостоверяя, что отнюдь к землям и
принадлежностям, а также уживальностям состоящим в границах г. Солтана под никаким
видом они вступа иметь не могуть, а почитая соседственное спокойствие, мещане старшины
ныне и напредь будущее время общество свое от неприятных поступков воздерживать
обязались. Все же стороны просили суда, начатое между ими упомянутое дело зачислив,
оконченным предать вечному забвению, а сие мировые прошения утвердить судейскою
резолюциею. Вслед затем Пинский земский суд, с препровождением в копиях
вышеозначенных прошений, указом от 12 марта 1833 года, заседателю Выслоуху предписал, дабы спорившие стороны при
прежних своих владениях, каковые существовали до возникших между ими споров; не
нарушая впред, одна другой прежних уживальностей, и не причиняя насилий и других
обид, равно чтобы настоящие их мировые прошении исполнены были на самом деле, в
точности подтвердил. Но в скором, после сего времени то есть: сентября 12 того ж 1833 года городенские мещане поданными в Пинский земский суд и к
Его превосходительству г. минскому гражданскому губернатору прошениями жаловались:
что помещик и б. предводитель
дворянства и кавалер Александр Скирмунт, по заключении мировой сделки забранных пары
волов с упряжью не возвратил, а за сено хотя назначил в урочищу Стыкаве две
уволоки на вечные времена сенокосного болота, но таковых во владение не поступило,
к тому еще собственные городенские покосил и ничего по миролюбному прошению не
отдал, а потому просили мещане заграбленных пару волов с упряжью и 400 возов
сена покошенного на городенских сенокосах местечку возвратить, а о чинимых
самоуправствиях возобновив прежнее дело, сходно предписанию Его превосходительства
минского г. гражданского губернатора и кавалера, следствие произвесть и
местечку Городной, защищающемусь правом казны доставить удовлетворение. Как же
па посланному указу из Пинского земского суда заседателю Выслоуху о наблюдении и
настаивании за исполнением обязательств в мировых прошениях изложенных в оном
суде не получено рапорта, то о исполнении в самоскорейшем времени прежде
веленного оному ж заседателю от 3 декабря 1833 года подтверждено; а между тем ключвойту
Боричевицкому, дабы от помещика Александра Скирмунта противу поданной мещанами
жалобы вытребовал объяснение приказ дано, о чем и заседателю Выслоуху с
препровождением предписания минского г-на гражданского губернатора и прошения мещан городенских
ноября 5 дня 1833 года в Пинский земский суд поданного указом предписано. Во исполнение
чего заседатель Выслоух требовал от помещика Александра Скирмунта данною ему
повесткою возврата того всего к чему мировою сделкою объязали. Но он г. Скирмунт
вместо удовлетворения требования заседателя Выслоуха объяснил в следующем: что
поелику в заключенной мировой сделке 1833 года в присудствии комплекта Пинского земского суда, городенские
мещане объязались сделать особенную греблю для собственного проезда чрез землю економическую колоденскую в
намерении отвращения вредных проездов ночным временем чрез двор колоденский. Да сверх сего в
том же мировом
условии обещались мещане в рассуждении спорных сенокосов в урочище Стыкаве
сделать поверку чрез употребленного к такому делу на кошты обеих сторон
землемера на каковый предмет; хотя и пригласили землемера Ячиновского, но тот делая в пользу их собственного сенокоса его Скирмунта
к Хведорам принадлежащего неправильно
отдал мещанам, четыре уволоки, затем недовольствуясь он Скирмунт таковым действием
приостановил оное к дальнейшему законному решению относительно же забранных его
крестьянами четырех волов, во время порубки мещанами леса помещика Скирмунта,
то естьли мещане обязательства свои по мировой сделке исполнять в то время и он Скирмунт удовлетворить их
требование. По получении какового объяснения заседатель Выслоух представил оное
на разрешение в Пинский земский суд при рапорте от 16 ноября 1833 года, который не найдя в том объяснении никаких
законных причин, воздерживающих его в исполнении мирового с городенскими мещанами прошения, то о
непременном выполнении объязательства по Мировому прошению, с обращением рапорта и выше
означенного объяснения оному ж заседателю от 18 того ж ноября указом
предписал, равно о неустойке помещиком Скирмунтом, по мировому прошению о покошении
болота, принадлежащего городенским мещанам, о возврате забранных двох пар волов
с упряжью и об оставлении сенокосов, в полном владении мещан ему ж заседателю
Выслоуху подтвердил. Вследствие какового указа он заседатель представил при
рапорте от 27 того ж ноября в копии квитанцию мястечка Городной старосты Кирылы Белоуса и Яна Шелеста поверенного ноября 23 дня 1833 года данную помещику
Александру Скирмунту в том: что так как он Скирмунт вместо забранных четырех штук
скота одного вола отдал в натуре, а за три штуки деньгами уплатил, относительно
же сена в урочище Стыкаве хотя обстоятельство сие узаконенным порядком не рассмотрено,
однако ж когда г. Александр Скирмунт в намерении отыскания для себя спокойствия
за первооткрытия имеющею Санною дорогою десять стогов сена с той же Стыкавы для
мещан городенских данною роспискою уверил, и таким образом, когда городенские
мещане полное получили удовлетворение, то к г. Скирмунту в их предметах никакой
претензии не имеють.
В последствии
времени городенские мещане староста Кирило Белоус и поверенный Иван Шелест в
поданных в Пинский земский суд и к г. гражданскому губернатору прошениях 17
ноября 1833 года июля 4 и сентября 27 числа 1834 года сьяснили:
что помещик
Александр Скирмунт вопреки мирового своего прошения воспрещаеть мещанам городенским чрез имение
свое проезда, на уступленных мировою сделкою сенокосах скосил сена примерно
полагая на 80 возов и оное приуготовляется забрать. Да кроме сего, едущему с м. Городной в город
Пинск старосте Кириле Белоусу для отправления в Казенную палату очередных книг,
велел поснимать с воза все колеса и естьли бы он не убежал на лошади, то
наверно прибыл (прибил?) бы его. У мещанина же, который при следствии будеть предъявлен, забрал
кобылицу и оную по сие время удерживая у себя к работам употребляеть затем просили:
дабы проезд дорогою, ведущую с Городной в Пинск учинить свободным, воза с
колесами и полукошком, равномерно кобылицу забранные возвратить, скошенное сено в
Стыкаве, повелеть городняном забрать, и пригласив уездного землемера г. Олисевича, по мировой сделке отданные
сенокосы мещанам городенским отвесть. А обо всех самоуправиях и нарушениях
добровольной сделки г-ном Скирмунтом следствие произвесть. Вследствие чего и на
основании предложения Его превосходительства минского г. гражданского
губернатора производство означенного дела поручено земскому исправнику г. Самуйленке, а о сьезде для отвода по мировой
сделке сенокосов к уездному землемеру сообщено, который прибыв на место для
означенной надобности получил поданное от помещика Александра Скирмунта 9 октября 1834 года письмо в следующем
содержании:
что поелику о
сенокосы в урочище Стыкаве заведенное дело в Пинском межевом апелляционном суде
до сих пор еще не разрешено, то пока не выпоследует решительное определение в
оном суде к отведению особенной черты не приступит. Каковое письмо землемер Олисевич
при сообщении от 16 того ж октября представил на разрешение в Пинский земский
суд. Между тем, г. минский гражданский губернатор от 8 ноября того ж 1834 года
понудительным предложением велел оному ж земскому исправнику в самоскорейшем
времени произвесть следствие. Во исполнение какового предложения он г-н исправник
от 17 генваря 1835 года послал помещику Скирмунту запрос в том:
1-е действительно ли он не исполнил
миролюбия, заключенного с городенскими мещанами 1833 году в присудствии Пинского
земского суда и уездного стряпчего?
2-е точно ли мещанина Шелеста
кобылица по приказанию его г. Скирмунта заграбленна и почему,
3-е точно ли городенским мещанам,
в том числе и старосте Белоусу не престает причинять притеснения?
На что он Скирмунт
объяснил:
что миролюбное
условие не им Скирмунтом, а мещанами городенскими нарушено, ибо староста Кирило Белоус, отправляясь два
раза в Минск для ходатайства по межевому делу наущил как видно мещан, чтобы они
забыв условия, оставили указанную им дорогу, а проложили нарочно чрез его Скирмунта
тамы и окопы возле болота Морочной, которые он высыпал с большими издержками единственно
для охранения земель и сенокосов от вредного залива воды, но таковые по
наговору того ж старосты мещанами до самой крайности разорены на 10 верст.
Относительно забора на 80 возов сенокоса, сия претензия простерта мещанами к
ему Скирмунту есть вовсе несправедлива; ибо минувшего 1834 года в октябре
месяце, когда по предписанию начальства землемер Олесевич отводил черту
городенских сенокосов, то сие количество каковое мещане всегда употребляли
оказалось в полной мере. В рассуждении же добавленных им двух уволок сенокоса
как оные находятся со стороны ленного имения Жолкинь,
подлежащего казенному ведомству, а дело о размежевании сенокосов состоит в Пинском
межевом апелляционном суде, то до выпоследования решительного определения в том
же суде нащет принадлежности сенокосов мещане спорить не могут. Касательно причиняемых
старосте Белоусу обид сей извет нанесен на его Скирмунта вовсе несправедливо, ибо
напротив, того сам он Белоус проезжающему крестьянину его Скирмунта на улице в
местечке велел забрать лошадь, которую и поныне неправильно удерживает. В
прочем пояснил: что хотя кобылицу мещанина Шелеста
на пастьбыщах нечатовских забрал, но оную без всякой претензии за причиненные
убытки возвратил.
Таковое объяснение
опровергая, мещане в поданном на имя пинского земского исправника 26 февраля
настоящего года объяснении написали:
что для прекращения
всех споров возникших от проезда трактом чрез двор Колодне пролегающим, приняли
они на себя обязанность проложить особую дорогу по назначенной г-ном Скирмунтом
линии, поделали плотины, высыпали гребли и открыли собственным коштом особый
для себя тракт в сторону колоденского двора, дабы тем избавится от делаемых обид
и притеснений. Каковою дорогою пользовались мещане некое время исправляя оную,
но в последних числах ноября м-ца 1834 года г. Скирмунт в противность мировой сделки и законов
Государственного благоустройства тома 12 части 4 книги 1 статьей 480 и 491
велел сваями позабивать сию дорогу, которые и поныне существуют от чего
некоторые мещане, не имея кудою проехать, могли проезжать чрез поделанные им г.
Скирмунтом тамы на земле спорной, о которой производится в губернском межевом
суде дело; однако ж и малейшей порчи не зделано, ибо след проездки находится в
двох только местах. Что же относится до сенокосов в урочище Стыкаве, то оные по
мировому прошению сверх владеемых мещанами семи уволок, что все должно
составлять девять уволок, принадлежить владению мещан и на оных скашиваемые
сено. Однако по состоянии неоднократно сказанной мировой сделки на том же урочище
г. Скирмунт скосил сено и оное едва по двум предписаниям минского г.
губернатора возвратил. А в прошлом 1834 году скосил вторично урочиско Стыкаву,
на котором до 400 возов сена забрал, объясняясь тем:
что дело о границах
ленного имения Жолкинь находится в межевом суде, хотя сие имение Жолкини и Ласицк к отступленным мещанам сенокосам
и малейшей связи не имеют и дело с местечком Городною и Жолкинями не производится
и сего в обвод мещан не занято. К тому с жалобы и дело производилось: то г. Скирмунт,
отступив по миролюбию означенные сенокосы не есть уже вправе делать нападении.
В прочем пояснили: что проезжающему рухоцкому крестьянину никакого забора не
делали, но напротив он г. Скирмунт забранной повозки с колесами и полукошком старосты
Белоуса и поверенного Ивана Шелеста кобылицы добровольно не возвратил. Для того
просили о всех выше прописанных самоуправиях и заборах произвесть следствие. По
представлении таковых объяснений городенские мещане жаловались минскому г.
губернатору на недоставление им земским исправником удовлетворения, нащет чего правящий
должность гражданского губернатора минский господин вице-губернатор Семенов предложением от 11 марта сего
года строжайше ему справнику предписал, дабы тотчас приступил к исполнению
предписания г. губернатора от 10 сентября за № 21948 и понуждении от 8 ноября
1834 и 21 генваря настоящего года. Во исполнение чего, он г. исправник, от
старосты местечка Городной Кирилы Белоуса взял подписку в том, что 25 числа
апреля м-ца из Городной не отлучится и впред до окончания сего дела лично находится
будет, а помещика г. Александра Скирмунта дабы к тому ж числу по выше
означеноой надобности в местечко Городну с доказательствами явился, повесткою
уведомил. Но как г. Скирмунт на назначенный срок сам не явился и поверенного не
прислал: то земский исправник принужден был вторично повесткою от 26 того ж
апреля прибытия помещика его г. Скирмунта требовать и вслед за сим городенским
мещанам дал запрос: в следующем:
действительно ли ими
по проведенной помещиком Скирмунтом линии сделана дорога;
точно ли к крайнему
их угнетению по приказанию г. Скирмунта дорога забита была палями или сваями?
И истинно ли в 1834 году на принадлежащем
мещанам урочище Стыкаве крестьянами г. Скирмунта накошено и забрано до 400
возов сена?
И кто именно из
крестьян помещика Скирмунта на дороге в проезде старосте поснимал с повозки его колеса и забрал
повозку.
На каковый запрос мещане
объяснились:
что действительно
по проведенной линии г-ном Скирмунтом сделана мещанами дорога, которая по приказанию
его к крайнему их стеснению забита была палями: что на принадлежащем к
городенским мещанам урочище Стыкаве тот же помещик Скирмунт до 400 возов сена
накосил, о чем посвидетельствовать могут крестьяне деревни Ласицка принадлежащие
Пинскому девичьему базылиянскому монастырю, а о снятии колес с воза под проезд
старосты Белоуса в город Пинск за общественными надобностями поставили во свидетеля
еврея Йоселя Лейбовича
Толстого от которого просили взять показание под присягою,
а крестьянина помещика Солтана Карпа
Леонтиева допросить без оной.
После чего ниже писанные
лица допрашивая показали ,а именно: 1-й Василий Иванов
Курган. 2-й Улас
Иванов Мозоль: что прошлого 1834 года в мае м-це, когда городенский
староста Кирило Белоус ехал из Пинска не по проведенной для местечка Городной
дороге, а чрез кирпичный завод, то действительно по приказанию помещика г-на Александра Скирмунта
он Василий Курган с прочими крестьянами просили Белоуса, чтобы он ехал по
указанной дороге, но Кирило Белоус, разсердясь, выпрег из повозки лошадь и,
оставя повозку на кирпичном заводе, сел верхом на оную и поехал до Городной, за
которым никто не гнался, колес не снимал и малейшей обиды ему не делал. Повозка
же и теперь находится в кирпичном заводе за повозку, пограбленную городенскими
мещанами у крестьянина помещика Скирмунта Гаврила
Матюха. По случаю разноречия помянутых крестьян, что у старосты Белоуса во
время его проезда с повозки поснимали колеса и гнались за ним, дана была очная
ставка, на коей староста Белоус уличал Василия Кургана и Авласа Мозоля в действительности
выше прописанного, но выше сказанные крестьяне, не сознаваясь, остались на
прежних своих показаниях.
По выполненной присяге
апреля 26 числа сего 1835 года еврей Йосель Лейбович Толстой, и крестьянин
помещика Солтана Карп Леонов без оной, единогласно подтвердили: что прошлого
1834 года в мае м-це, когда ехали они с деревни Радчицка, то при цегельни помещика Александра Скирмунта, точно нашли
городенского старосту Кирила Белоуса, седящего на повозке, на которой не было
колес, но кто оные поснимал отозвались неведением.
Напоследок: пять
крестьян имения Жолкинь под присягою показали:
что городенскими
мещанами по проведенной г. помещиком Александром Скирмунтом линии около двора
Колодного, точно дорога устроена, что на дороге от болота Морочного к деревне Нечатову ведущей в двух местах точно
забиты пали, но кем именно и по чьему повелению вовсе не ведають. Наконец: что
в 1834 году на принадлежащем городенским мещанам урочище Стыкаве г. Александр Скирмунт
точно покосил и забрал сено, но сколько именно могло быть, о том не знають.
На сем окончив, он
г. исправник местное розыскание таковое дело того ж апреля 26 числа по
состоявшейся резолюции представил в здешний уездный суд для разрешения и
законного постановления, за поступлением какового дела мещане подали на
Высочайшее имя в здешний суд прошение июля 4 дня текущего года, в коем между
прочем прописывають: что производивший следствие земский исправник Самуйленко,
открив местным розыскание помещика Скирмунта самоуправия и заборы, дело на
разрешение в здешний суд представил, не учинив нащет возврата забранного помещиком
Скирмунтом до 400 возов сена как же чрез забор сей местечко Городна в 1834 и в
настоящем годах крайне протерпело в доставлении прокормления скоту, платя
весьма высокую цену; а некоторые из мещан лишились скота чрез что не имеют
способа к
пропитанию себя и находятся не в состоянии уплачивать государственные подати.
Для того просили: по соображении прописанных обстоятельств с имеющимся делом,
независимо от решения оного предписать земскому суду, чтобы он на основании 243
статьи Высочайшего о губерниях учреждения заграбленные до девяти уволок на урочиску
Стыкаве сенокосы и до четырехсот возов сена повелеть возвратить местечку
Городной.
А законами
повелено: Статута Литовского раздела
7 в артикуле 7-м «узаконяем что естьлибы выдавший запись был позван о неисполнение
оной и стал бы еще опровергать, или вовсе не признавать таковой, то должен о
сем разведаться в суде, не чрез поверенного, но сам лично, и когда истец
докажет, что его собственная запись ..им дана, то суд все по силе той записи и
обстоятельствы, в ней заключающихся приговорить и взыскание учинить имееть».
Раздела 4 в артикуле 92 также «узаконяем, кто кого насильно и незаконно изгнал из
спокойного владения двором, дворовою землею, городом, мельницею, разной службы
крестьянами и их землями, причинив побои в дворянском доме, городе или деревне или
без побоев, отнял и присвоил собе имение крестьян и прочая: то буде истец
докажет спокойное владение тем имением или крестьянами письменными документами и
свидетельствами соседей, какого бы они не были состояния, только людей честных веры
достойных, ничем не опороченных, коих число должно быть семь человек, и своею
присягою; в таком случае суд тотчас имеет ему приговорить возвращение по
прежнему в его владение того имения или людей из владения, коим был он изгнан, и
при том за насилие 20 коп грошей» раздела 11 в артикуле 51 «узаконяем, что за
всякое насилие в соседстве причиненное и законным порядком доказанное, следует
приговорить для обиженной стороны штрафа навязку 12 рублей грошей»
Определено: из всех выше прописанных
обстоятельств сего дела видно: что бывший предводитель дворянства и кавалер
Александр Скирмунт мировою сделкою в лице присудствия Пинского земского суда и
уездного стряпчего февраля 28 дня 1833 года с городенскими мещанами заключенною
в отвращение беспокойствие от проездов дорогою из Городной в Рухчь чрез
Колоденский его двор ведущей дозволил мещанам проложить таковую по левой
стороне двора Колодного от Мороченской гребли чрез урочище Письмень, на Малый Шишов,
Великий Шишов, на Вечорковую Граду, Манёвую Ниву до дороги с Колодного ведущей
,которую должны мещане устроить мостами и греблями на оной и содержать своим
коштом для себя и всех проезжающих без нарушения его Скирмунта в тех местах
владения, а в урочище Стыкава в месте означенном на плане 1803 года Комиссарским
судом, подписанном естьли по вымере окажется не более того, что мещане иметь
должны, то есть вообще с спорным семь уволок годного на сенокос болота, то до
девяти уволок уступил г. Скирмунт мещанам, ведя линею от давной своей уживальности
согласно документов от Годебского Гаю по закло Демьянного озера простым дуктом,
от раскосов городенских отдал еще со стороны своей мещанам две уволоки и сие
количество болота чрез землемера вымерить и ограничить коштом обеих сторон приобещал
и особо проезды вольные для городенских мещан по дорогам в имениях помещика
Александра Скирмунта без всякого платежа и поборов обеспечены с обязательством
возврата мещанам забранных волов и непричинения им никаких обид и соблюдения с
обеих сторон соседственного спокойствия, а взаимно мещане обязались дороги,
гребли, мосты на своих землях для проезда помещика Скирмунта и его крестьян в исправности
содержать с тем что ежели в течении одного года вышеупомянутой мимо Колодного
двора дороги не устроять и в хорошем состоянии оной содержать не будуть, тогда
дорога чрез Колоденский двор временно для проезда дозволенная навсегда им
воспрещена будет. Прочие же взаимные претензии обе стороны уничтожили и предали
забвению. На основании каковой сделки хотя помещик и кавалер Александр Скирмунт
/как свидетельствует выданная ему мещанами 1833 года ноября 23 дня квитанция/
волы заграбленные один в натуре отдал, а за три деньги уплотил, да кроме сего
10 стогов сена возвратил. Но впоследствии времени вопреки миролюбной своей
сделки на дороге от болота Морочного к деревне Нечатову ведущей в двух местах
пали или сваи позабивать велел, а в прошлом 1834 году на принадлежащем
городенским мещанам урочище Стыкаве точно покосил и забрал сено, но сколько именно
такового могло быть возов, следствием не обнаружено. Для
того по силе выше приведенных узаконений, утвердив добровольную мировую сделку, последовавшую февраля 28 дня 1833 года между помещиком
Александром Скирмунтом а мещанами городенскими во всей ея силе за нарушение
оной и причиненное мещанам насилие взыскать посредством Пинского земского суда
с упомянутого Скирмунта в пользу мещан двадцать коп грошей литовских, считая
каждую по содержанию Высочайше утвержденного Мнения Государственного совета 18
февраля 1831 года по одному рублю двадцать копеек, всего двадцать четыре рубли
серебром, а за употребленную вместо гербовой простую бумагу на сие дело в доход
Казны сто восимь рублей ассигнациями и медью. Хотя же мещане городенские в
прошениях своих изъяснили: что помещик Скирмунт в урочище Стыкаве, владеемом
мещанами, самоуправно покосил и забрал сена до 400 возов и свидетели под присягою
заборы подтвердили, но сколько действительно было возов местное розыскание не
открило. Для того какое количество возов сена словесного суда староста Кирило
Белоус и двух городенских мещан объявлять и присягою утвердять, таковое по
словам Статута Литовского раздела 11 артикула 43 с навязкою или вдвое велеть
помещику Скирмунту для мещан городенских возвратить, а дабы впред часто
реченный помещик Александр Скирмунт изложенные в мировой сделке свои
обязательства в точности исполняя никаких заборов и насилий мещанам городенским
не делал под опасением вящего по законам взыскания, ему подтвердить и сие решение
сторонам или их поверенным по приглашении в сей суд с подписками объявить. О
чем и Минскому губернскому правлению на указ от 13 августа настоящего года за
№37756 в сей суд последовавший рапортом донести подлинный за подписом гг. присудствующих,
скрепою секретаря и просмотром стряпчего.
С подлинным верно: секретарь Радцевич
1836 года генваря 17 дня сие оприделение слушали и оним
довольствуемься словесного суда староста Кирило
Белоус, судья Андрий Яромич и
поверени Иван Шелест, Gabryel Mironowicz
(Падпісана рукою Кірылы Белавуса, Мірановіч распісаўся сам)
Паводле дакументаў НГАБ падрыхтаваў Валер Кісель (valer.kisiel@gmail.com)
No comments:
Post a Comment